Европа блистательной и героической эпохи наполеоновских войн (1805-1815) напоминала огромный военный лагерь. Это время настоящего царства мужчины, и влияние военного духа на все стороны жизни было огромно, но «царицей» бала все равно оставалась... женщина, точнее, изысканная дама. Поэтому не удивительно, что почти всё в моде той поры во многом связано с именем первой жены Бонапарта, Мари Жозефой Роз Таше де ла Пажери, более известной как Жозефина (так звал её Наполеон) де Богарнэ (1763-1814) – одной из мервейезок, большой поклонницей мокрых лёгких платьев из прозрачного мягкого муслина или нежного газа на голом теле.
...Эта, рано вышедшая замуж за виконта Богарнэ, быстро потерявшая его на кровавой плахе и побывавшая в постелях многих влиятельных людей той бурной эпохи, обольстительная и чувственная креолка с острова Мартиники с красивыми каштановыми волосами, невинной улыбкой, очень длинными ресницами над миндалевидными тёмно-синими глазами, тонкими чертами лица, маленьким задорным носиком с трепещущими ноздрями, с соблазнительными бедрами, миниатюрными, узкими в ступне, полноватыми, но стройными ножками и вечно полуобнаженными маленькими и тугими грудями с задорно торчащими темно-коричневыми сосками обладала настойчиво-зовущим взглядом, словно предлагавшим мужчине вести себя с нею смелее. Она знала всё, что необходимо знать, чтобы в самом выгодном свете демонстрировать свои самые привлекательные стороны и умело скрывать то, что следует скрыть. У неё был лишь один видимый недостаток: на редкость плохие зубы. Настолько плохие, что она научилась смеяться, не показывая их. Её податливое зрелое, но гибкое тело, её шелковая, гладкая, смуглая, но казавшаяся бело-розовой от постоянных благовонных притираний кожа, её мягкая манера грациозно двигаться, словно в танце, притягивали к этой поистине шарман (по-фр. «очаровашке») мужчин. Тембр её голоса был таким приятным, что мужчины даже не видя ее, часто останавливались, лишь бы послушать его. Эта изысканно-нежная, уступчивая женщина знала, как сделать так, чтобы расслабившегося от её ласк мужчину не покидало ощущение, что она вот-вот выскользнет из его объятий и оставит его одного в постели. Многоопытная любовница, Жозефина искусно делала вид, будто хочет оттолкнуть своего очередного кавалера, но потом, словно признав свое поражение, мягко уступала и становилась невероятно нежной. Она умела принадлежать, оставаясь где-то вдали, не давая покоя своему очередному избраннику. Попался на этот «крючок» и... Наполеон Бонапарт.
Как женщина, она соблазнила его на первой встрече, как дама – ослепила и внушила уважение своим видом полным достоинства... на следующее утро. Он предложил ей, а она была старше его на целых шесть лет (ему было лишь 26, а ей уже 32!), руку и сердце, умоляя принять их! Бонапарт для неё был свежим плодом, дикарём, которого можно было приручить, он – лев, которого можно было водить на цепи. Для неё, женщины уже зрелой, его неистовый темперамент, пылкая страсть, жаркие поцелуи, сыплющиеся на всё её тело, это бешенство постоянного вожделения – было наилучшим доказательством того, что она ещё прекрасна, пленительна и желанна! Она поняла, что это её последний шанс и, предусмотрительно посоветовавшись насчёт перспектив его военной карьеры со своим любовником, всесильным политиком Баррасом, с которым она ещё какое-то время спала, милостиво согласилась выйти замуж за генерала Бонапарта...
Так Жозефина стала царицей Парижа! Парижа весёлого, шумного! Парижа-кутилы!..
Именно Жозефина и ее интимный кружок оказали серьезное покровительство талантливому портному Леруа, который с её легкой руки стал одевать по последней моде весь императорский двор. Леруа по праву считался лучшим парижским портным – крупнейшим представителем парижской моды XIX века, творцом новой моды в стиле ампир. Так для Жозефины он придумывал совершенно необычные туалеты
платье, покрытое сотнями тысяч лепестков свежих розовых роз, нашитых на тончайшую кисею и закреплённых бриллиантами
платье из пёрышек экзотических птиц, прикреплённых к основе жемчужинами
платье из тончайшего тюля, усыпанное бриллиантовыми звёздочками. Он создавал не только индивидуальные модели для своих заказчиц, но и предлагал к ним особые причёски и специальные шляпки (т.е. создавал целый ансамбль), кроме того, особую парфюмерию, что позже стало обычным делом больших французских салонов моды, а также современных Домов моды, выпускающих все, вплоть до модных мелочей.
Но порой вкус изменял Жозефине. Даже самые пылкие её поклонники и поклонницы вынуждены были признавать, что она иногда заказывала для себя слишком яркие туалеты, подходящие разве что молодым девушкам. Так, на торжественную церемонию в связи с награждением Наполеона первым орденом Почетного легиона она явилась в платье от Леруа из розового тюля, усыпанного серебряными звёздочками, с ярким, почти театральным гримом, волосы её были уложены короной и богато украшены бриллиантами.
Даже её льстивые фрейлины нашли этот туалет не совсем подходящим. Но в данном случае тонкая модница Жозефина была вынуждена подчиниться требованию Бонапарта выглядеть на этом торжественном мероприятии максимально броско и роскошно...
Со временем по примеру Жозефины (действовавшей в угоду Бонапарту) значительно уменьшившееся декольте парижанок, порой имевшее форму сердца, стало демонстрировать мужскому взору лишь пикантную ложбинку между близко сдвинутых друг к другу грудей.
В целом дамы по-прежнему жили по поговорке: «Чтобы быть красивой, можно и пострадать!». (Это дословный перевод, потом в России перефразированный как «Красота требует жертв!».) Поэтому о женщинах этого красивого времени чаще говорили, что они «хорошо задрапированы», чем они «хорошо одеты».
Основой дамского гардероба являлись теплые кашемировые шали из Индии, одноцветные с яркими бордюром и кистями или бахромой, стоившие огромных денег – 2 тысячи франков. Наличие шали для парижских модниц было вопросом жизни и смерти. Можно даже сказать, что ценность женщины определялась на модной бирже... количеством шалей, которыми она обладала! (Больше всего их было, конечно, у супруги Наполеона императрицы Жозефины.)
...Кстати, благодаря одной такой кашемировой шали Наполеон Бонапарт избежал покушения на свою жизнь. В тот день Жозефина, её дочь от первого брака Гортензия и сестра Наполеона Каролина собирались ехать в Оперу на премьеру оратории Гайдна «Сотворение мира». Газеты сообщали, что Первый консул будет их сопровождать. Когда дамы уже были готовы выходить, Бонапарт, который всегда внимательно осматривал туалеты своей жены, стал возражать против кашемировой шали, утверждая, что она не подходит к платью. Жозефина пошла выбрать другую шаль, а Бонапарт, который не мог больше ждать, уехал один в своей карете. Это спасло ему жизнь. Через несколько минут дамы отправились вслед за Наполеоном. Едва их карета выехала на улицу Сен-Никез, раздался мощнейший взрыв, разбивший карету, были ранены и покалечены много прохожих и убита одна лошадь...
Большинство модниц не могло себе даже представить, что существуют несчастные создания, которые не имеют хотя бы одной шали. Ведь на балах исполняли даже танец с шалью. Эти шали передавались по наследству так же, как имения или капитал
они переходили от одного поколения к другому. Обладание ими было заветной мечтой всякой парижанки и ради этого забывалось всё – и благоразумная экономия, и даже... честь, которой нередко жертвовала не одна француженка, лишь бы на плечах красовалась «дивная кашмирская шаль».
В течение дня женский туалет сменялся по несколько раз. Например, считалось, что модная дама должна иметь 365 шляпок и столько же пар обуви, 250 пар чулок, но зато всего 12 рубашек.
