12 февраля 1947 г. мало кому известный модельер Кристиан Диор показал всему миру свою первую собственную коллекцию — девяносто новых интересных моделей одежды. Манекенщицы кружились на подиуме, подолы раскрывались, как цветы, обнаруживая пену крахмальных кружев нижних юбок. Шуршали шелк, фай, тафта. Мерцали цвета: благородно-серый, мшисто-зеленый, жемчужно-розовый.
Весь парижский свет, собравшийся на этот показ, был в полном изумлении. Это была настоящая сенсация: удивительное возрождение грации и смелости, шика и элегантности! Это было возвращение женственности во всем ее блеске. Так 41-летний Кристиан Диор, внезапно выйдя из тени, начал свою головокружительную, не имеющую аналогов, короткую карьеру...
Кристиан Диор (1905-1957), человек нелегкой судьбы и, к несчастью, слабого здоровья, очень много работал и учился, прежде чем к нему пришла мировая слава и он (наряду с Коко Шанель) мог бы без ложной скромности сказать вслед за Полем Пуаре: «Я одевал эпоху!» И действительно, в 1949 году ему принадлежало 75% всего французского экспорта в области моды.
Диор родился в семье богатого промышленника, владельца завода по производству химических удобрений в 1905 году в Гранвилле (Нормандия) на северо-западе Франции. Семья Диора — у него было четверо братьев и сестер — в средствах не нуждалась.
Всю жизнь Диор вспоминал свое беззаботное детство и особенно «розовые и серые стены» своего старого родового дома на берегу Ла-Манша. Сочетание розового и серого стало его любимой темой. Сочетание розового с серым — это демонстрация изысканного вкуса.
С детства Кристиан увлекался музыкой и искусством. В 5 лет он разрисовал свою комнату акварельными красками. На одном из детских карнавалов 7-летний Кристиан выступил как создатель маскарадных костюмов. Маленький Диор посещал все выставки, даже в ущерб школьным занятиям. Увлечение рисованием было столь велико, что в 1926 году он на деньги отца открыл свою первую художественную галерею.
1931 год стал трагическим для Кристиана: от рака умерла его мать. Отец, оказавшийся жертвой мошенничества, обанкротился и заболел туберкулезом.
Тяжелое время Кристиан переживал мужественно, ведь еще в детстве гадалка предсказала ему, что придется поголодать, пока женщины не принесут ему славу и деньги. Он много работал независимым модельером для Домов моды Скъяпарелли, Молинэ, Баленсьяги, Риччи, Пату, Руф, Пакен и Ворта. В 1938 году Кристиан сотрудничает с известным модельером Робером Пиге (Пиго), которому он был благодарен всю жизнь за обучение «искусству отказа от ненужных деталей». Но началась Вторая мировая война, и в 1939 году Диор попал в армию. Только в конце 1941 он снова оказался в Париже, но его прежнее место у Пиге оказалось занято. Диор обратился к Люсьену Лелонгу, но и там не было вакансии. Но пройдут годы и именно Лелонг поможет Диору найти себя и выпустить первую коллекцию.
Творческого потенциала Кристиана хватило не только на изобретение все новых и новых форм, объемов и линий, но и на то, чтобы изменить весь облик самого прекрасного создания на земле — Женщины, предложив ей не только современный идеал красоты и элегантности, но и новый стиль.
Кристиан Диор создал стиль, который с легкой руки легендарной редакторши «Harper's Bazaar» Кармелы Сноу стали называть стиль «нью лук» (по-англ. — «новый взгляд» или «новый силуэт»). «Нью лук» быстро завоевал улицы, он проникал повсюду.
На платья от Диора спрос был так велик, что в течение долгого времени его Дом моды на авеню Монтань, 30, оставался открытым до полуночи.
Ведь кутюрье понял главное: после ужасной войны, в которой были использованы все страшные (в области военной техники и технологии) достижения XX века, женщины, утомленные аскетизмом долгих военных лет, с огромным наслаждением вернутся в Прошлое, забыв о равенстве полов и прочих прелестях эмансипации.
Диор провозгласил: женщина тогда прекрасна, когда она естественна, и он сделал все, чтобы вернуть ей чувство естественности в одежде. Его девиз — «Платье должно сделать женщину счастливой!» А какая женщина откажется стать счастливой? Диор сумел уловить еще неявные и не сформировавшиеся желания женщин и противопоставил функциональной и практичной моде Шанель роскошную женственность. Его одежда стала символом послевоенного Возрождения, возврата к нормальной жизни, жизни, в которой царит Ее Величество Женщина. Это была настоящая революция в сознании миллионов людей, почувствовавших благодаря Диору вкус вкус к наслаждению, к прекрасному, к жизни, наконец!
«Нью лук» Диора был, безусловно, молодежной модой с романтической линией, интригующе обрисовывающей полную грудь, подчеркивающей осиную (48-55 см) талию и обтягивающей округлые бедра. Недаром суть этой моды выражалась в девизе: «Да здравствуют грудь, талия и бедра!»
Женщина для Диора всегда была цветком. «Женщина-цветок» надела длинную, почти до щиколоток, широкую юбку (для придания ей пышности под нее надевали легкую многослойную юбку из сетчатой ткани), нейлоновые чулки со стрелками, обтянула узкие хрупкие плечи тонкой гладкой тканью, спрятала руки в длинные перчатки, слегка приоткрыла грудь, а в вечерних платьях обнажила спину до пояса. Маленькую головку с аккуратной прической украсили спокойные по цвету и сдержанные по форме круглые, кокетливо сдвинутые на глаза черные шляпы и шляпки.
«Женщина-цветок» от Диора балансировала на высоких каблуках-шпильках от обувного короля той эпохи Роже Вивье. Кристиан сделал из женщин нежных бабочек, трепетных стрекоз, игривых пастушек и... предсказание гадалки сбылось: женщины полюбили Диора навсегда. Они простили ему многое, очень многое: его «нью лук» требовал хождения на шпильках (и это при том, что обычное платье вместе с нижними юбками весило около 4 кг, а вечерние туалеты и вовсе — 30 кг!, к тому же их нельзя было надеть без посторонней помощи
в них нельзя было танцевать). А ведь женщины так любили танцевать...
Не только в открытых вечерних, но и повседневных туалетах «Женщина-цветок» Диора поддерживала грудь удобным и элегантным бюстгальтером без бретелек — «бюстье». В 50-е гг. вообще не было принято ходить без бюстгальтера, даже если в бюстгальтере не было особой необходимости.
...Кстати, в моду вошла большая грудь и для увеличения груди чаще всего использовали накладки или подкладки в бюстгальтере, в основном из губки. Ради соответствия идеальным очертаниям «нью лук»» не брезговали этим «нечестным» приемом и такие кинозвезды, как Бриджит Бардо и Мэрилин Монро, прославившиеся своими неземными формами...
Платья Диора отличались тончайшей ручной отделкой. Элегантный костюм — полосатое белое с серым платье с серыми, едва различимыми пуговицами, из-под края которого при движении выглядывала белая пена нижней юбки, .было украшено очень низким декольте, заполненным, как изящная корзиночка, бледными розами, — дополнялся контрастными аксессуарами: черными туфельками-шпильками, шляпой и белоснежными перчатками. Недаром Диор любил повторять: «В вопросах элегантности деталь так же важна, как и главное».
Конечно, были критики. Великий мастер своего времени Баленсьяга, предельно сдержанный в высказываниях, признавался, что находит диоровское обращение с тканью ужасным. Действительно, многослойные подкладки из тика, накрахмаленного полотна, тюля — все это противоречило основному кредо Баленсьяги: позволить ткани говорить самой за себя. Оставшаяся на время не у дел Коко Шанель язвительно цедила сквозь губы: «Диор? А, это тот, который не одевает женщин, а набивает их...» А феминистки, так те вообще заявили, что «новый силуэт» не несет ничего нового: «Нью лук» напоминает птичку в золотой клетке!»
По-своему они были правы, но... именно этого и хотели после ужасов войны многие женщины — стать изнеженными, оберегаемыми и ни за что не отвечающими. «Нью лук» означал взрыв долгое время подавляемых желаний, именно поэтому при показе каждой новой коллекции к Диору сбегался весь парижский бомонд.
(Продолжение следует)
