Начало статьи Кто задавал тон при дворе Короля - Солнце?
С легкой руки, а вернее, «ноги» завзятой кокетки мадам Монтеспан пошла мода на высокий выгнутый «французский» (изогнутый в сторону центральной части стопы) каблук, на бархатные или парчовые туфли с очень узким, заостренным носком. Такие туфли тоже требовали осторожной, плавной походки, которой учили с детства.
...Кстати, нередко появление женской обуви на высоком каблуке объясняют модой на статных красавиц, а природа не всех одаривает ростом. Действительно, первоначально высокие каблуки всего лишь добавляли рост, но позднее осознали и эротическое значение этой детали туалета. Каблук меняет саму манеру держаться: живот втягивается, грудь выступает вперед и кажется пышнее. Чтобы сохранить равновесие, надо выпрямить спину, благодаря чему выступает назад «нижний бюст» — ягодицы особое положение колен делает походку более четкой и бойкой линии бедер становятся напряженнее, их формы — пластичнее и яснее сексуальная привлекательность дамы возрастает.
Кстати сказать, ведущие изготовители современной модельной обуви утверждают, что оптимальная ширина шага, не лишающая женскую походку необходимой элегантности, составляет - полторы длины ступни, ноги ставятся по одной линии. Более размашистый шаг придает походке мужиковатый вид и агрессивность. Излишне укороченный шаг (семенящая походка) делает из женщины... гейшу, ноги которой спутаны полами кимоно, — робкую, покорную, неуверенную в себе. На Востоке двушки отрабатывают походку «стопа в стопу», без интервала, зажимая коленями спичечный коробок...
Пока моралисты боролись с пристрастием аристократок к декольте, дамы совершенствовались в искусстве покорения сердец мужчин при помощи... собственных ножек. Именно в это время появилось понятие «retrousse» — искусство показывать ногу. Дамы быстро смекнули, что при помощи цвета чулка и формы туфельки можно исправить все недостатки ног. Поскольку правила приличия предписывали скрывать лишь наготу, вполне одетые ножки теперь могли радовать взоры мужчин не только в области щиколоток. Тем более, что в моду вошли очень красивые чулки белого и телесного цвета, а подвязки завязывались под коленом и их нередко приходилось поправлять как бы между прочим.
К концу правления престарелого, но все еще любвеобильного Людовика, когда он стал часто болеть и. хандря проводил много часов в спальне в окружении красивых придворных дам, среди них возникла мода одеваться как можно соблазнительнее и продуманно небрежно. Так в моду вошло дезабилье или платье, создающее впечатление одетого не до конца.
Домашняя одежда в это время для женщин стала совершенно необходимой, так как хотя бы временно избавляла их от тяжелых выходных платьев С легкой руки герцогини де Фонтанж, среди дам (особенно в среде молоденьких честолюбивых девиц) очень модно стало принимать знакомых, в том числе мужчин, во время утреннего туалета в полупрозрачном, из тончайшего газа, пеньюаре либо дезабилье, цветных тонких шелковых чулках. Дальше - больше: так появилась мода у женщин на пеньюары и дезабилье целый день.
Благодаря Фонтанж вошла в моду прическа названная в ее честь, - «а-ля Фонтанж». Сколь интересна история возникновения этой кокетливой прически, столь поучительна и судьба ее красива создательницы.
...Как-то в 1680 г. на охоте в лесах Фонтенбло красавица, носясь на коне, растрепала свою прическу, чтобы поправить ее, нисколько не смущаясь, подняла на глазах у всего опешившего двора подол юбки до бедра, сняла красную подвязку от чулок и кокетливо перевязала ей свои прекрасные волосы. Бантики кружевной подвязки расположились лесенкой надо лбом красавицы. Эта незатейливая импровизированная прическа очаровала короля, и он попросил свою возлюбленную, чтобы она другой не носила. Естественно, что уже на следующий же день ее примеру последовали все придворные дамы и девицы (если таковые еще имелись) в надежде на соответствующую благосклонность короля-Солнце, и прическа «а-ля Фонтанж» вошла в моду на 30 лет. Некоторые модницы собирали пучок не прямо, а под углом, на манер падающей Пизанской башни Даже простолюдинки сооружали себе подобие «фонтанжей».
...Судьба прехорошенькой госпожи Фонтанж трагична. 21 июня 1681 года в возрасте 22-х лет она скончалась от воспаления легких, осложненного потерей крови при родах. Одно время ходили слухи об отравлении ее ревнивой и властной экс-фавориткой де Монтеспан, но как обстояло дело на самом деле нам не дано узнать...
После смерти несчастной Фонтанж появилось множество (более сотни) вариантов случайно изобретенной ею прически. Обычно прическа типа «фонтанж» представляла нагромождение высоко надо лбом нескольких туго завитых локончиков штопоров, расположенных горизонтально рядами и поэтажно. Один или несколько этих змеевидных локонов спускались на грудь.
Нередко своей высотой (до 130 см, как это случалось у венских модниц) прическа нарушала пропорции фигуры, увеличивая рост — лицо оказывалось как бы в середине. Со временем размеры этой прически уменьшились. Она стала ниже и компактнее, получив название «удобная». Так как локоны не могли удержаться на определенной высоте, то прменяли проволочные каркасы. Прическа распространилась по всей Европе, а со времен Петра I даже в России.
В последние годы царствования короля Людовика XIV стала модна строгая, гладкая прическа, волосы разделялись прямым пробором и скалывались на затылке в узел или пучок. Эту прическу ввела в моду мадам Ментенон, последняя фаворитка короля славившаяся своей набожностью. Прическа называлась «смирение».
Если маркизе де Монтеспан влюбленный Людовик построил мини-дворец Фарфоровый Трианон и широкой публике это мало известно, то для мадам, де Лавальер он воздвиг во второй половине XVII в. неподалеку от Парижа крупнейший дворцово-парковый ансамбль Версаль — один из шедевров мировой архитектуры!
...Кстати, Версаль — это подлинная поэма, созданная из мрамора и украшенная статуями, фонтанами, бассейнами, террасами, цветниками и рощами. Все, что могло придумать воображение, пускалось в ход, лишь бы угодить фаворитке, которой ничего не нужно было кроме... королевской любви. Влюбленному Людовику было угодно, чтобы на абсолютно пустынном месте по его воле появился рай земной. Гениальные архитекторы Лево и Мансар спроектировали дворец, а Ленотр — сады. Людовик прожил в Версале почти 50 лет. Его постройка обошлась Франции в очень «кругленькую» сумму.
Только покупка земли, постройки, прорытие реки Еры, водоподъемные машины Марли и Кланьи обе шлись в 86 668 726 ливров. Построение часовни стоило 3 260 341 ливр. Итого: 89 929 067 ливров, т. е. по ценам XIX века, когда делался этот подсчет, 400 млн франков. К ним следует прибавить еще ctoиmocть картин и статуй — более чем на 6 500 000 франков. При дворце был разбит гигантский роскошный парк. В его изысканной планировке соблюдалась строгая симметрия дорожек, площадок, зеркальных бассейнов. Деревья и кустарники, обрамляющие аллеи, выстригались в виде геометрических фигур парами и пирамидами. В глубине кустарников располагались изящные скамейки для отдыха в окружении белых мраморных статуй, изображающих героев и античных богов.
Версаль с его парками и бесконечными увеселениями служил для европейского дворянства образцом королевской роскоши. Правила вкуса, господствовавшие там, считались откровением. «Версальскому диктату» (изящество костюмов плюс утонченное эпикурейство придворной жизни) охотно подчинялись все. Многие богатые аристократы, следуя примеру короля, создавали подобные парки-сады возле своих особняков. Моду той поры стали называть модой Версаля, вернее, версальской модой.
Любовь Людовика к Лавальер кончилась, но Версаль остался на века. Он стоит и сейчас, поражая: нас своей невероятной изысканностью и утонченным великолепием, являясь символом пусть не вечной, но воистину королевской любви!
